— Словно ты совсем меня не знаешь, — поддразнил я ее. — Тебе ведь известно, какое красочное у меня воображение.
— К сожалению.
Рассмеявшись, я указал на ее сумочку, стоявшую на книжной полке.
— Возьми свой телефон.
Эш отошла и выполнила просьбу.
— Можешь снимать видео и на свой. Не обязательно все должно храниться у меня.
— А кто говорил о съемках? Ты и правда грязная девчонка.
Эш сделала вид, что наносит себе помаду средним пальцем.
— Назови свои условия, Константин.
— Я попрошу Гарольда открыть для тебя фонд на колледж в размере семидесяти пяти тысяч, деньги из которого ты сможешь тратить исключительно на образование и все, что с ним связано. И к этому фонду никто не сможет притронуться. Ни я. Ни твой отец. Ни твоя мачеха или сводные братья. Черт, да ты и сама не сможешь. По крайней мере, не предоставив сперва доказательства того, куда пойдут деньги.
— Ты сомневаешься, что я потрачу их на учебу? — в ее глазах мелькнула боль.
— А вдруг ты все спустишь на то, чтобы я говорил тебе сладкие слова, — ухмыльнулся я. — Впрочем, мне просто нравится идея хранить эти деньги в неприкосновенности. Что бы ни произошло.
Эш выглядела неуверенной.
— Не волнуйся, малышка. Можешь еще немного попритворяться моей девушкой. Ты мне еще не надоела.
— Ты мудак, — Эш закатила глаза.
— Думал, скажешь: «Ты мудак, мой парень».
— Нет, не хочу тебя так называть, если ты против.
— Может, мне следует заплатить, чтобы услышать эти слова.
— И тогда победит реверсивная психология, — со смешком произнесла она. — Я перехитрю великого Уинстона Константина.
— Да, ты была бы счастлива, окажись все так просто, — я указал на ее телефон. — Позвони своему отцу в FaceTime. И немного поболтай. Сообщишь, что твой босс полностью оплатил тебе первый год обучения.
— Звучит слишком легко.
— Потому что я еще не закончил.
— Ну, конечно, — она сердито посмотрела на меня.
— Позвонишь, сидя на моем столе.
— Ладно, но вечером ты поведешь меня на ужин. В какое-нибудь романтическое место, — она одарила меня своей невинной, но такой соблазнительной улыбкой. — Мой парень.
Я принимал ее глупые игры только потому, что она всегда готова была испачкаться в моих собственных фантазиях. Однако в отличие от меня, способного по щелчку пальцев отказаться от нашего легкого подшучивания и хорошего секса, Эш по-обыкновению смотрела на меня с этими чертовыми сердечками в глазах. Было ошибкой продолжать с ней отношения, но я не хотел останавливаться. Она стала моей зависимостью. И когда я решусь, наконец, оборвать нашу связь, это уничтожит нас обоих.
— Это уже совсем другие переговоры. Мы обсудим ужин позже. А сейчас я хочу, чтобы ты положила трусики в сумочку и забралась голой задницей ко мне на стол, — я похлопал по гладкой столешнице. — И поторапливайся, женщина, я не могу потратить на тебя весь день.
— Я хочу стейк, и нам нужно будет снова заехать в кондитерскую, — буркнула Эш, принявшись стаскивать трусики, но так, что все интересное происходило вне поля моего зрения. Она скрывалась так, словно через несколько мгновений не собиралась ложиться передо мной, накрывая собой стол, словно у нас какой-то чертов праздник вроде Дня благодарения. — У тебя закончились мармеладные мишки.
При упоминании них у меня буквально потекли слюнки. Она превратила меня в какого-то монстра. Все мои зубы обязательно сгниют и выпадут, если я продолжу с таким же рвением жевать эти сладости.
Эш, тем временем, подошла ко мне, сияя победной улыбкой, а я чуть откатился на стуле, чтобы дать ей необходимое пространство. Вскоре она уже расположилась на краю стола и раздвинула бедра, задирая платье. Теперь, когда она оказалась передо мной обнаженной, я придвинулся ближе.
— Подвинься к краю, — приказал я, пока Эш пыталась упереться туфлями в подлокотники моего кресла.
— Чувствую себя так, словно пришла к гинекологу.
— Гинеколог всегда лижет твою аппетитную киску?
— Фу. Уин, не будь таким ненормальным.
Я игриво ударил ее по половым губам.
— Слишком поздно. Я уже ненормальный. А теперь звони.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— А ты будешь просто смотреть и восхищаться или начнешь лизать?
— Я не собираюсь ничего лизать, пока не позвонишь своему папочке, малышка. А потом ты будешь хныкать и стонать, объясняя, что твой спонсор о тебе позаботился, в отличие от него.
— Это подло.
— Подло было жениться на этой злой ведьме, шедшей в комплекте с гнилыми мудаками, и забыть, что ты — самое важное, что есть в его жизни, — огрызнулся я даже чересчур раздраженно.
Эш сдвинула брови, утратив всю свою игривость.
— Когда я уверяюсь, что моему парню плевать на меня, он говорит мне что-то невероятно романтичное.
— Тебе нужно проверить голову, если нашла в моих словах что-то отдаленно романтичное.
— Кажется, мы уже поняли, что я не совсем здорова, — нахально ответила она, — но в этом я виню исключительно тебя.
Я снова шлепнул ее по киске, отчего Эш наградила меня хмурым взглядом, после чего, наконец, набрала номер отца. Как только Бэрон ответил, и Эш начала щебетать с ним, я провел языком вдоль ее щели и, к моему удовлетворению, услышал, как Эш с шипением втянула в легкие воздух. А потом тихо простонала, когда я проник внутрь нее пальцем и стал посасывать маленький клитор. Она уже истекала соками, а внутренние мышцы стали сокращаться вокруг моего пальца, словно желая получить мой член. Я потер ее точку G, испытав восторг, когда Эш захныкала.
— Ты в порядке, милая? — спросил Бэрон, и я улыбнулся прямо в ее киску.
— Все отлично. Просто мышцы болят после утренней пробежки.
Лгунья. Единственное, что она тренировала этим утром — это свой рот.
Они продолжили болтать, но Эш не поднимала тему обучения. В конце концов, я отстранился и бросил на нее вопросительный взгляд. Она поморщилась, но снова тихо заскулила, когда я продолжил сводить ее с ума.
— Я, эм, хотела сказать тебе… эм… ооох…
— Что? — спросил Бэрон. — Милая, ты уверена, что все в порядке?
— Да, — воскликнула она. — Все просто потрясающе. Я так счастлива, — Эш ахнула. — Просто очень взволнована, что Уинстон оплатил мне первый год в колледже.
В кабинете повисла тишина, если не считать тихих звуков, с которыми я лизал ее киску.
— Мэнди ведь сказала, что заплатит, — напряженно и даже немного сердито отозвался Бэрон. — Нам не требуется вмешательство мистера Константина.
— Я был совсем не против, — произнес я, прежде чем прикусить клитор. — Даже получил удовольствие.
— Я не знал, что он все слышит, — буркнул Бэрон. — Думаю, нам следует обсудить это позже.
— Тут нечего обсуждать, пап. Мы с Уином заключили сделку.
— Что за сделку? — потребовал он.
— Просто рабочие моменты, — Эш задрожала и чуть приподняла задницу над столом, отчаянно желая усилить давление моего языка. — Мы уже обо всем договорились.
Я стал теребить языком ее клитор, а потом шумно всосал его, не сбиваясь с темпа пальца, продолжая измываться над точкой G.
— Деньги будут на счете, к которому ни у кого не будет доступа. Ни у кого.
Я замолчал, позволяя словам как следует дойти до его понимания и наслаждаясь тем, что лишил Бэрона дара речи. Мое внимание было полностью сосредоточено на Эш, которой удавалось держать себя в руках, не считая того, что она прикусила нижнюю губу. В тот момент, когда Эш все же достигла оргазма, из ее горла вырвался звук, похожий на рыдания. Она закрыла глаза, а внутренние мышцы стали так сдавливать мой палец, словно молили дать желанное семя этому крохотному жадному проходу.
— Не плач, милая, — начал Бэрон. — Ты же знаешь, я очень сожалею о том, что случилось с твоим фондом на колледж, — он чертыхнулся и шумно вздохнул. — Слушай, мне нужно вернуться к работе. Поговорим об этом позже. Люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю, пап.
Эш сбросила вызов и сердито уставилась на меня.
— Счастлив?
Я вынул из нее палец и снова громко шлепнул ее по киске.